Я добр к людям.
Проблема в том, что я не просто добр к людям. А в том, что я необоснованно, безусловно верю в хорошую половину (или хотя бы часть) в каждом человеке.
Началось всё с того, что я не научился спорить с людьми. Это началось еще в школе. Тогда, когда требовалось отстоять своё мнение, я предпочитал рассмотреть чужое и постараться вникнуть в его суть. Я принимал аргументы, выслушивал все детали точки зрения оппонента, и потом, место того, чтобы разрушать их или пытаться перекричать собеседника своим мнением, искал причины такого чужого мнения. Это было непросто, потому что довольно трудно понять другого, не являясь им самим, не прожив его жизнь и не пройдя те испытания, которые легли ему на плечи. Когда ещё совсем юным я взял на себя задачу вникать в чужое мнение, мне было не по силам решить её. Это выливалось в то, что диалог заканчивался, а я так и не давал отпор по возникшему спору, уходя домой и унося с собой размышления о том, почему тот парень или та девчонка придерживается такого мнения. Когда что-то долго практикуешь, вырабатывается привычка в поведении. И я выработал свою первую реакцию на спор: анализ точки зрения собеседника.
Шли годы, я взрослел. Школьные годы закончились. Я стал студентом. Простор для диалога расширился, когда из своего посёлка я переехал в город, поселился в общежитие. Но привычка уже была сформирована. Попытки понять собеседника в споре шли прежде, чем оспаривание своей точки зрения. И длительная практика стала, наконец, давать реальные плоды. Мне стало кое-как удаваться поставить себя на место оппонента и приблизительно понять, что мотивирует его стоять на своем. Конечно, чем взрослее были мои собеседники, тем глубже приходилось проводить анализ оснований точки зрения. Наверное, много лишней мыслительной работы было проделано мной, но это окупалось тем, что после согласия с оппонентом с его взглядами, основанными на понимании личных переживаний и личных причин так считать, происходило обезоруживание оппонента. Мне, наконец, стало понятно, что не зря долгие годы я старался поставить себя на место того, кто вступил со мной в большой или малый спор.
Самый большой минус моей тактики был в том, что чаще всего игра не стоит свеч, и совсем не всегда стоит разбираться в причинах личной боли человека. Но сила привычки непостижимо велика, когда она, эта привычка, практикуется месяцами, годами… Десятилетиями…
– Пойдём с нами! – сказала Ольга.
Как это часто происходило, в пятницу вечером наш узкий круг коллег решил собраться, чтобы вечело провести время. Ребята шумно обсуждали последние произошедшие на работе события, шутили и глумились над ними и друг над другом. Несмотря на то, что уже наступала осень, что на улице прохладно и влажно после дневного дождя, наша компашка устроилась в небольшом сквере, скрытом деревьями. Пускай деревья уже и сбросили листву, но в сквере было по-своему уютно. Не освещаемый фонарями, он выглядел ещё более хмуро, а проходящие мимо пешеходы не рисковали скоротать путь до железнодорожной платформы через сквер, завидев тени гудящей компании в глубине мрака.
Предложение пойти со всеми меня не устраивало. Пусть в целом компания и выглядела весёлой, мне было не до смеха. С каждым следующим разом такие шумные собрания стали вызывать во мне всё большее отторжение. Ещё свежи воспоминания, как в предыдущий раз, завалившись к коллеге на квартиру, откупорив бутылки с виски и смешав его в бокалах с колой, компания веселилась, а я уселся в кресло в углу комнаты и долго наблюдал за общим безумием. Из позиции наблюдателя вещи кажутся иными. Это я знаю давно, ведь и раньше я в компаниях такое часто практиковал. Наблюдаешь за диалогом, и осознаёшь, что тема его тебе не интересна. Особенно, когда беседа скатывается до сплетен и жалоб на третьихх лиц, здесь не присутствующих. Или когда начинается то, что называется “дичью”: неожиданные выкрики, спонтанные и не очень удачные шутки, рожденные разбалансированным алкоголем сознанием. Но при этом, моя выработанная со школы привычка мне шепчет, что это нормально, что ребята находятся, что называется, “в потоке”. Они на одной волне, и их качает по волнам легкой эйфории от воспалённого коллективного бессознательного, а я не оказался в одной лодке с ними, потому что не выключил критический анализ и не расслабился. По всей видимости, я не привык к таким волнам. У меня своя волна. И она тоже может рождать глупые шутки, если эта волна – моя собственная.
– Я могу с вами тут еще постоять, – ответил я. – Но потом я вас провожу, а сам пойду домой.
Ольга начала настаивать на своём, ведь “мы так весело проводим время”, и “зачем выделяться из коллектива”. Услышав мой отказ, другие собравшиеся стали подключаться к упрашиванию меня пойти со всеми. Я понимал, что пропасть между нами из потенциальной, когда я соглашался с ними, стала перерастать в реальную, когда я пошёл в отказ от общей идеи. Я прекрасно понимал, что в действительности нет весомых причин отказываться. С их точки зрения. То есть, у “других” всё просто: пятница, вечер – можно позволить себе расслабиться после трудовой недели. И на самом деле, я принимаю их точку зрения, но у меня есть свои приоритеты.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказал я ребятам, когда уже пятеро коллег насели на меня с их идеей весело провести время.
И я решил поделиться своими мыслями, в надежде, что ребята меня услышат, поймут и поддержат (о, как я заблуждался, впрочем, как и всегда на этом поприще мнений).
– Друзья мои, послушайте! Всё, что мы имеем – результат выбора, – начал я. – Лично моя жизнь состоит из череды выборов, которые приводят меня к тому или иному результату. В каждое мгновение я выбираю, что мне делать дальше. И когда я включаю стратега и пытаюсь сделать правильный выбор – я пытаюсь выбрать то, что продвинет меня в развитии. Время сейчас такое, что стоять на месте очень не выгодно, и нужно что-то предпринимать, если не желаешь оказаться “за бортом”. Можно сколь угодно прожигать своё время, но наступит момент, когда придёт осознание: время утрачено, нужно нагонять уходящий поезд реальной действительности. Мне приятно, что вы боретесь за меня, но поймите и вы, чего хочу я. Послушайте и поймите: сегодня я не могу веселиться, мне требуется иное времяпрепровождение.
– Ой, Антон, ты слишком заморачиваешься. Ну расслабься, что ты как не родной? – услышал я в ответ. – Не так уж часто мы и собираемся.
После продолжения уговариваний я осознал, что моя попытка донести свои приоритеты до компании не увенчались успехом. В этот момент я осознал, что они для меня чужие. Нет, я не имею в виду, что они для меня никто. Хотя… Именно это я в итоге и имел виду. Попрепиравшись ещё немного, я стал осознавать, что на самом деле, я могу сделать любой выбор. Мои попытки деликатно улизнуть от продолжения банкета не сработали. Но ничего не будет страшного в однозначном отказе.
Интересная выявилась деталь. Пусть я знаком с ребятами не больше нескольких месяцев, но я с первой встречи и до текущего момента времени уважаю их мнение. Я на автомате понимаю их точку зрения, в силу работающей привычки, и мне не хочется их расстраивать, как бы это ни было. Я до конца верю в них, как в сознательных и разумных личностей, и даю им возможность сделать правильный выбор, поняв мои доводы для оставления компании этим вечером. Я предлагаю им свои доводы, свои основания для моего решения, чтобы они рассмотрели их и поняли меня правильно. Но моя вера в людей поколебалась в очередной раз.
Обожжённый этим осознанием, я окончательно поставил “галочку” напротив графы “Нерационально слепо верить в людей”. По большей части, люди заражены ложными убеждениями. Если им весело тусоваться и праздно проводить время, то и мне должно быть так же весело. Только мало кто задумывается, что кроется на самом деле за таким стремлением покутить. Один старается загладить пьяным весельем навязчивые мысли о том, что он одинок и давно у него не было серьезных отношений. Другой избегает возврата к размышлениям о неправильно выбранной профессии. Третий несчастен в браке. У четвертого, пятого, шестого – свои личные причины. Но все они объединяются под общим девизом “повеселимся!”, чтобы справиться со своим недугом. И это входит в привычку.
– Антоха, а я тебя понимаю. – Неожиданно я услышал от Светланы. – Я правда понимаю, что ты, наверное, хочешь почитать книжку, что-то поизучать или просто посмотреть познавательное кино. Нет, ты не должен идти со всеми, если ты этого не желаешь. И твоё стремление идти своим путём вообще очень здравое.
Я был поражён, что всё-таки нашёлся человек, до которого я достучался. И я поделился своими мыслями о пропасти между мною и компанией. Мыслями о полезности выбора для времяпреповождения. И Света меня поддержала! Я тогда был готов расцеловать её, и моя вера в людей, уже перечеркнутая, возродилась, но уже в виде отдельной сущности, которую я поместил в изолированный от всего иного инкубатор в моём сознании. Вера в людей есть, но следует иметь в первую очередь в виду, что “Нерационально слепо верить в людей”.
В тот осенний вечер я надломился. С другой стороны, мой надлом стал причиной дальнейшего моего становления. Как будто охапка свежих дров была подброшена в топку печи моего развития.
И я распрощался с ребятами и повернул стопы в сторону дома. И там, вдохновлённый удачно сделанным выбором, я принялся реализовывать свой план…